же всполошились, и улыбки заиграл на их лицах ещё ярче. — Телефон находиться на первом этаже вас проводит гвардеец, только прошу, по очереди.

Я быстро осмотрел девушек, сколько радости в их глазах! Должно быть, они очень сильно соскучились по своим родным, но лишь на одном лице не заиграла улыбка, и нет даже намёка на радость. Вики пытается улыбнуться, но улыбка у неё выходит какая-то вымученная, совершенно неестественная и неискренняя.

За эту прошедшую неделю мы часто прогуливались с ней по саду и просто по коридорам дворца. Я лучше узнал её, а она стала более открытой, почти перестала мне грубить. На самом деле она очень нежная и добрая натура, но причина, которая заставила её скрываться за маской девушки, которой на всех и всё плевать, мне так и неизвестна, но думаю я на правильном пути и скоро я узнаю её секрет.

Выхожу из женского зала и прикрываю за собой дверь и как только я разворачиваюсь, чтобы пойти дальше по коридору кто-то со всей силы врезается мне в плечо, кажется, как будто перед этим некто хорошенько разбежался.

— Ох! Прости пожалуйста! — Голос полный счастья и радости слышится мне и через мгновение, я уже вижу перед собой Кэтрин.

Её улыбка сияет ярче солнца и глаза её также улыбаются, но она другая. Её волосы приобрели более пшеничный оттенок, губы насыщенно бордового цвета, её глаза так выразительны, а чёрное обтягивающее до колена платье с длинными рукавами подчеркивает, как казалось тощую фигуру, но она шикарна сейчас. Я уже долгое время не видел её такой счастливой, что и на моём лице начинает появляться неуверенная и лёгкая улыбка.

— Не страшно, — будто под гипнозом отвечаю я, всё так же смотря на неё, и я не в состоянии отпустить её руки, нас будто связали вместе, нет, меня будто привязали к ней. — Ты в порядке?

— Да, всё нормально, — она пытается подавить просящуюся улыбку, но у неё это не получается. Кэтрин на миг опускает глаза на мои руки, которые держат её.

— Куда-то спешишь? — С трудом выдавливаю я из себя и заставляю опустить её.

— Да, — оживлённо восклицает она. — У меня фотосессия сейчас, — возбуждённо говорит она, но я ничего не отвечаю, лишь вопросительно и поражённо смотрю на неё. Что ещё за фотосессия? — Лия устроила её для меня, для моего портфолио. Помнишь, я говорила тебе про карьёру модели?

— Да, тебе, наверное, пора, ну буду тебя задерживать, — ох, как тяжело мне дались эти слова!

Возможно вся эта чепуха с платьями, волосами и прочими женскими штучками не такая уже и чепуха? Или в самой Кэтрин что-то изменилось? Потому что другие девушки уже в течении двух недель мелькают перед моими глазами в платьях куда шикарнее, но лишь с ней одной я почувствовал что не могу оторвать от неё глаз и не могу отпустит её без определённых усилий.

Кэтрин перевела взгляд куда-то за моё плечо, и я тут же обернулся, несколько девушек вышли из зала и на миг застыли, смотря на нас. Я тут же развернулся обратно к ней и услышал их шушуканье и отдаляющиеся шаги.

— Надеюсь, они не ревнуют? Если хочешь, я могу сказать им, что мы с тобой практически как брать и сестра. — Её взгляд не как не изменился, но я будто увидел в её глазах своё отражение и я понял, что в ней изменилось. Она больше не нуждается во мне, она меня отпустила.

— А хочешь, я с тобой буду позировать? Всё таки думаю, что фотография с будущим Кролём Соединённых Штатов Америки в твоём портфолио не будет лишней. — Зачем? Просто, зачем я это сказал? Она вскинула брови от удивления и немного растерялась. Полный идиот.

— Если тебе не трудно!

Мы без слов зашагали по коридору. Как она смогла просто в один миг забыть меня, забыть нас? Но я же сам просил её забыть, почему я так удивляюсь? Или в глубине души я хотел, чтобы она всегда принадлежала мне? А я был бы с другими. Как отвратительно!

— Кэтрин я собственник? — Мой неожиданный вопрос, можно сказать, застал её врасплох. — Ты лучше… ты хорошо меня знаешь. Ну, так что?

— Да, наверное, да, — отвечает она спустя пару минут полного молчания. — Особенно если вспомнить, что ты до сих пор держишь у себя в комнате футбольный мяч, которому уже лет восемь, и когда Ален по сей день просит тебя отдать его, ты говоришь, что он твой. Это просто смешно до жути. И это на сто процентов доказывает, что ты собственник. Ведь этот мяч тебе не нужен. Ты же не играешь с ним, как кода был ребёнком, но ты всё равно держишь его рядом, у себя. Ты просто не хочешь, чтобы с ним играл кто-то другой, он твой и только твой, — она договаривает и всё ещё периодически посмеивается.

Но меня её пример заставил сильно задуматься. Он показался мне не обо мне и моём старом мяче, который я действительно держу в своём укромном уголке, а обо мне и о Кэтрин. Мяч это Кэтрин, а я это я. Она отпустила меня, а я солгал, солгал, что отпустил её. Я чёртов, чёртов собственник!

— Кэтрин скажи мне честно, ты отпустила меня? — По спине прошлись мурашки от ожидания её ответа.

— Да Чак, я отпустила, но знал бы ты, каких трудов мне это стоило и мне интересно, знаешь ли ты, каково это — отпускать тебя,… — теперь её голос поник. — Иногда отношения заканчиваются тем, что человек просто перестаете общаться с тем, кто был для него целым миром, и это нормально. Так бывает. Я это поняла и я должны смириться с этим и просто жить дальше. — У неё стеклянный взгляд, который она устремила куда-то перед собой. Не буду лгать, мне сложно поверить, что она больше не ждёт меня. — У тебя всегда будет часть моего сердца Чак, но я не люблю тебя больше, — говорит она и собирает все свои силы, чтобы повернуться ко мне лицом и слабо улыбнуться. Я не могу поверить в то, что она только что сказала.

— Ты любила меня? — Резко остановившись и повернувшись к ней, спрашиваю я. Она действительно любила меня? Неужели это правда?

— Конечно! Конечно, я любила тебя, мне кажется, что и до сих пор люблю, но ты первый человек, который разбил моё сердце. На всю оставшуюся жизнь ты будешь тем, кто доставил мне больше всего боли. Не забывай об этом. — Мы просто